Светло, синё, разнообразно… (сборник) - Ким Юлий (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
БАБЕТТА. А завтра опять они…
КЛЕРОН. И завтра, и послезавтра, ничего, привыкнем – мы с тобой люди закаленные. Ступай же!
БАБЕТТА (уходя). А жалованье-то тебе будет хоть какое?
КЛЕРОН. Будет, будет… (Рявкает.) Спать хочу!
Бабетта выходит, Клерон переодевается в ночное, смотрится в зеркало, усталости в ней не видно никакой.
Стук.
Да!.. Да-да!
Входит ГЕРЦОГ.
Как тать ночной, в плаще, с трепещущей свечой… Вот дурацкая профессия. Кажется, на все случаи жизни выучила, что говорить. Ох, герцог, герцог!.. Как же я влюби-и-илась!
ГЕРЦОГ. Странная вещь: куда-то пропал целый день. Я помню: мы ехали. Помню точно. Еще было: мы приехали… это было в начале дня! А затем – бах! и сразу полночь. Двенадцать часов куда-то провалилось, бесследно…
Музыка.
ДУЭТ:
ВДВОЕМ:
Акт второй
КЛЕРОН держит речь перед двором.
КЛЕРОН
ГЕРЦОГ. По-моему, все понятно, господа. То, что предлагает ее превосходительство, по сути своей просто: невыгодные занятия упразднить, а выгодные увеличить. Неумеющего обучить, а умеющему не мешать. Искать себе чести, а не места. Короче: хорошо и добросовестно исполняй свое дело, тогда и общее процветет.
ХОР.
Слава, слава, край родной!..
ГЕРЦОГ (останавливая жестом). Барон фон Ратенау! Вы проявили столько вкуса и уменья, когда укрепляли европейскую кухню турецкими поварами – берите шире! Поставьте нам науку и образованье – и ваше имя обессмертится в веках!
РАТЕНАУ. Ваша светлость! Всецело и всегда.
ГЕРЦОГ. Барон фон Ленау. Вы достаточно преуспели в воспитании гроссбахского стрелка – дайте нам гроссбахского земледельца, пусть о нем заговорит вся Европа.
ЛЕНАУ. Ваша светлость! Заговорит!
ГЕРЦОГ. Господа бароны! Я намерен ознакомить ее превосходительство с нашим герцогством. Поездка займет неделю, и вы вполне успеете приготовить ваши предложения к нашему приезду. За дело, господа, за дело! Будем достойны нашей эпохи – эпохи Просвещения!
ХОР.
По окончании гимна расходятся все, кроме Ансамбля.
АНСАМБЛЬ
Расходятся недовольные.
ГЕРЦОГ и КЛЕРОН собираются в отъезд.
КЛЕРОН. Герцог… по-моему, вы испортили мою речь.
ГЕРЦОГ. Я?!
КЛЕРОН. Я провозглашала принципы! Я намечала цели! Достоинство, разум, просвещение! А вы сразу – наука-техника, сельское хозяйство…
ГЕРЦОГ. Сказавши «а», надо говорить «б».
КЛЕРОН. У-у-у, боши проклятые! Умрете от своей логичности.
ГЕРЦОГ. А вы – от нелогичности. Лягушатники!
КЛЕРОН. Да уж лучше лягушатники, чем колбасники!
ГЕРЦОГ. Это чем же?
КЛЕРОН. Француз никогда не упрекнет женщину в непоследовательности, а немец – всегда. И это после того, как я вернула ему казну, укротила жуликов, провозгласила великие принципы, каких в Европе никто еще не провозглашал, кроме Греции, и то две тыщи лет тому…
ГЕРЦОГ. Ваше превосходительство! Большое спасибо. Года через три мы объявим республику…
КЛЕРОН. Через год!
ГЕРЦОГ. Свергнем меня с престола и отрубим мне голову.
КЛЕРОН. Хм. Тогда не будем объявлять республику. Конституционная монархия – и все, и хватит! Что может быть лучше просвещенного абсолютизма? Обожаю! И всенародная справедливость, и царственная красота! Кареты скачут, плюмажи вьются, штандарт машет, ликованье, фейерверк – нет, жалко, жалко без этого! И казнить никого не надо.
ГЕРЦОГ. Да боюсь, придется.
КЛЕРОН. Но именно у вас, ваша светлость, будет исключительное право прощать и миловать. «Мы, Александр фон Гроссбах, нашей монаршей милостью даруем…» – что мы даруем?
ГЕРЦОГ. Всю нашу жизнь и сердце – первой и единственной возлюбленной нашей Клерон.
КЛЕРОН. Да, любовь моя, да!
Объятие.
Я хочу, хочу, чтобы ты был первым среди европейских монархов: самым мудрым, самым милосердным и очень богатым! Я ужасно тебя люблю, до того люблю, что, пожалуй, ограничу избирательное право. А пока – вперед, великое герцогство Гроссбах должно знать своего премьера! Боже мой, целую неделю мы будем с тобой неотлучно! Надеюсь, у тебя есть где-нибудь уединенный замок?
ГЕРЦОГ. Самый красивый – в Гроссбрюнне.
КЛЕРОН. И чтобы плющ по каменной стене…
ГЕРЦОГ. А это в Гроссенштейне.
КЛЕРОН. И чтобы среди роз благоуханных всю ночь фонтан немолчный ворковал…
ГЕРЦОГ. Кажется, в Гроссбауэре… прямо под окнами.
КЛЕРОН. Вперед, в Гроссбауэр! в Гроссбрюнн! В Гроссенрай и Гроссблаженство! Рыдай, столица, плачьте, придворные – вам оставляем мы неусыпные труды и новые заботы. Ничего, ничего: поломать голову всегда полезно.
ГЕРЦОГ. На этот счет будь покойна: к нашему приезду тебе выроют огромную яму…
